ПРОЛОГ

Вчера на своей страничке в Fasebook президент Национальной ассоциации медицинских организаций и эксперт нашего портала Евгений РАБЦУН  разместил информацию, которая, на наш взгляд, должна стать предметом обсуждения не только среди профессионального сообщества врачей, но и правозащитников. Однако на сегодняшний день, все молчат.

«Как пишет «КП-Калининград», фигурантов «дела врачей» Элину Сушкевич и Елену Белую вновь взяли под стражу в Москве.
В декабре 2020 года суд присяжных Калининградского областного суда вынес вердикт: врачи невиновны. Но потерпевшие – мать ребенка и ее родная сестра – оспорили это решение, убедили высшую судебную инстанцию о пересмотре дела, причем, в другом регионе. Один из аргументов – давление на суд присяжных со стороны общественности и СМИ.
Во время первого заседания суд принял доводы потерпевших, учел отсутствие у обвиняемых прописки в Московской области и принял решение – на время судебного расследования заключить врачей под стражу. До января».

– В свое время, – говорит Евгений РАБЦУН, – я написал рассказ в жанре такой шутливой антиутопии «Шарашкина больница. Проект 2030» о создаваемой в стране медицине тюремного типа. Молодежь, наверное, уже и не поймет смысл выражения «шарашкина контора». А между тем, в сталинских лагерях была создана целая сеть спецучреждений, где за колючей проволокой трудились ученые, создавали новейшие образцы техники, работая за еду. В народе их называли «шарашкины конторы».  Думалось, что они навсегда ушли в прошлое… Потому и придумал диалоги героев своего рассказа – как бред психов из знаменитой палаты номер шесть. Но сегодня вдруг ощутил, что этот бред на наших глазах становится кошмарной реальностью.

Мы предлагаем нашим читателям рассказ Евгения Рабцуна, который вошел в популярный сборник «НЕДОМЕД», выпущенный нашим издательством «Матерлайф» (его вы можете получить в подарок за подписку). Надеемся, что эта публикация станет началом серьезного разговора и приглашаем всех к дискуссии.

ШАРАШКИНА БОЛЬНИЦА. ПРОЕКТ 2030

Это было рядовое закрытое совещание. За огромным круглым столом золотого зала, сверкающего своим великолепием, собрались люди, которые решали судьбы общественных масс. Совещание длилось уже почти два часа и многим порядком надоело.

Оставался последний вопрос, скучный и обыденный — сколько врачей должно сидеть в тюрьме?

— Кто выступает? Пожалуйста, доложите суть вопроса, — сухо объявил Председатель, — только кратко, пятница, у всех дела, сами понимаете.
— Сегодня мы абсолютно точно знаем причину всех неудач реформ здравоохранения — это врачи, — без лишних вступлений начала докладчица в черном костюме и элегантных очках, — государство потратило миллиарды рублей на совершенствование здравоохранения, но вредительская деятельность врачей свела под ноль все наши благие начинания. Это послужило основой для создания нового инновационного государственного проекта «Медицина 2030». В рамках этого проекта мы планируем увеличить обязательства врачей, в основном, за счет уменьшения их прав. Чем больше обязательств несет врач, тем он больше отдает себя отечеству, с большей преданностью служит людям…
— Это всё понятно, — перебил Председатель, — разве по этому поводу у кого-то есть еще возражения? Зачем Вы нам это вещаете? Врачи должны сидеть в тюрьме — это вопрос решенный. Остается лишь уточнить детали: сколько врачей необходимо сажать в тюрьму, каких врачей? У вас есть четкие плановые показатели?..  кстати, те, которые уже в тюрьме, как они? Как трудятся? Какие удалось создать отделения?
Вопрос, немой паузой, повис в воздухе. Участники совещания были погружены в свои смартфоны: читали, писали, оно и понятно — пятница обязывает. После некоторого замешательства к микрофону все же подключился брутальный мужчина в черном костюме с прической as Bruce Willis.
— Эффективность любой трудовой деятельности общественных масс, пребывающих в наших государственных учреждениях ФСИН, значительно выше, чем эффективность труда за его пределами. Так, в секторе производства товаров народного потребления мы опережаем предприятия, работающие за периметром, по всем экономическим показателям. Главное, мы легко можем увеличить рентабельность в два—три раза, а это очень важный потенциал для нашей страны, которая находится под давлением санкций международного сообщества.
— Давайте проще, — поморщился Председатель, — говорите яснее, здесь все свои: в тюрьме народ работает лучше, чем на свободе. Для нас такой труд более эффективный. Вы это хотели сказать? — Докладчик кивнул. — Теперь поясните: денег нет, как Вы доходность в медицине в три раза собираетесь поднять? Почти все расходники — импортные, аппаратура — импортная, цены на импорт растут, как?.. Только не морочьте мне голову импортозамещением, переклейка этикеток не считается.
—Только у нас и можем, — бодро сообщил докладчик ФСИН, — все просто: повысим эффективность за счет оптимизации затрат. Мы легко и быстро можем убрать оплату за труд. Совсем. Еда у них есть, место для сна и отдыха тоже есть. Им не нужны деньги, они работают в государственных учреждениях, на государство, а не на себя или на какого-то там «частника». Служить людям — это их долг, пусть служат, они обязаны служить. К тому же это патриотично.
— Патриотично, — задумчиво повторил Председатель, кивая головой, — хорошая концепция, я надеюсь, с их стороны возражений нет?
— Никак нет. Среди медиков, отбывающих в системе ФСИН, возражений нет. Никаких. Наоборот, говорят, что рады служить и работать на наше государство. Рабочий день свой они начинают в шесть утра под звуки гимна и речёвки «Слава труду, спасибо за еду, стране нашей слава», а на отбой идут с песней «Наш рулевой» — это песня о счастье. И так каждый день. Мы за этим строго следим.
Из недовольных только те, кто остался за периметром. Особо борзые, кто работает в медицинском бизнесе и до сих пор под дурманом 90-х пребывает, когда свободу налево-направо раздавали…
— За периметром — это те, кто на свободе? — прищурившись, уточнил Председатель, — они возмущаются? А ваши подопечные, которые в тюрьме, значит, довольны и счастливы? Так получается?
— Так точно, у нас жалоб нет — значит, довольны и счастливы. А чего им жаловаться, мы их содержим в отличных условиях. Все четко, по расписанию. Подъем. Работа. Сон. Режим труда и отдыха соблюдается идеально. На высочайшем уровне рабочая дисциплина. Мы организовали строгий контроль за исполнением всех профессиональных стандартов, порядков, регламентов и инструкций. В отличии от врачей, работающих за периметром, у наших врачебные ошибки практически отсутствуют. Малейшие нарушения — молниеносное наказание, принимаем решение сразу на местах. Нет нужды тратить время, государственные деньги на расследования и суды. Никакого сутяжничества. Работаем очень эффективно.
— Понятно, — ухмыльнулся Председатель, — самосуд чините.
— Никак нет. Решение принимаем коллегиально. Комиссия в составе трех ведущих медицинских экспертов. Все обвинения — объективны и обоснованы. Ошибки экспертов исключены. Они — наши, штатные. Мы им платим достойную зарплату.

Председатель улыбался, ему нравилась эта новая социальная стратегия — медицина тюремного типа.

Может, на первый взгляд это и звучало как-то неблагозвучно, но в системе здравоохранения наконец-то за многие годы наметился явный прогресс. Председатель был доволен. Проект «Медицина 2030» приносил позитивные результаты, и все же он пытался найти в нем изъяны.
— Ну, хорошо, — перебил он оптимизм выступающего, — а насколько профессиональны Ваши подопечные? Вот скажи, медицина тюремного типа может оказывать высокотехнологичную медицинскую помощь? Как у вас обстоят дела с инновациями? Протонный центр потяните?
— Здесь есть проблемы, — согласился докладчик ФСИН, — кадровый голод препятствует развитию. В 90-х годах к нам одна гопота поступала, а что нам с ними было делать? Только ватники шить, да двери делать — кадровая деградация. Медицина — дело сложное, для нас пока новое, для высоких технологий нам Королевы, Стечкины да Фишманы нужны. Мы уже разместили кадровую заявку нашим партнерам. Ожидаем поступления. Сразу начнем работать. Интересных задумок много, думаю, со временем потянем и протонный центр, к тому же я слышал, за периметром открывается какой-то частный, пусть пока строятся, обучаются.
— Это верно, — согласился Председатель, — кадры решают все. Ну, а что по этому вопросу скажут Генеральный кадровик и Кадровый комитет? А? Партнеры? Только, умоляю вас, не толкайтесь и не ссорьтесь, одно общее дело делаем. И не перебивайте друг друга, давайте по очереди, сначала Генеральный, пожалуйста…
Микрофон включил коренастый, уже достаточно немолодой, но в хорошей физической форме мужчина, в черном костюме, в очках…
— Наш сектор ответственности — поликлиническое звено. За стационарных врачей отвечает Кадровый комитет. Мы работаем полным ходом. В активном режиме обзваниваем граждан, собираем жалобы на врачей, формируем из них доносы. Для ускорения процесса мы разместили своих агентов прямо в поликлиниках. Отбор кадров ведем по списку заданных специальностей и квалификации.
— Это Вы по-деловому, — восторженно похвалил Председатель, — оперативно сработали, молодцы, залезли прямо в логово, прям в пекло вредительства, молодцы!!! Ну, а что медики? Как отреагировали на то, что вы их, так скажем… по горячим следам… Возмущались? Как СМИ? Как народ? Препятствий нет?
— Официальных жалоб нет, все хорошо. Наши подведомственные СМИ отработали как надо, благодарим за службу. Народ на нашей стороне. Все уже без лишних слов знают: врачи — это зло, вредители, а зло надо наказывать, вредителей искоренять. У нас уже очередь из патриотично настроенных граждан, желающих очистить медицину от вредителей. Пишут, строчат, стучат, стараются.
— Ну, а врачи,.. а что врачи, — Генеральный кадровик пожал плечами и небрежно махнул рукой, — простые клавешетыкатели, шушукаются между собой в соцсетях, да на профильных сайтах своих… ай, да кому они там нужны, пусть забавляются… ничего серьезного, на свое досье больше наскребут. У нас все под контролем.

Генеральный кадровик докладывал мягким тоном, с неким пренебрежительным спокойствием, но в его голосе чувствовалась явная бравада властными возможностями. Он держал контроль.

—В поликлиниках препятствий нет, размещаемся спокойно. Вроде кто-то из медиков возмутился, сказал: «Зачем пришли, давайте тогда врачей в клетки посадим…». Странные люди, — ухмыльнулся Генеральный кадровик, — мы за этим и пришли, конечно, посадим, сейчас отберем, кого надо, и посадим, зачем торопить-то. В общем, жалоб нет. Да и кому они на нас будут жаловаться, все в теме, проблем нет. Да, я думаю, и в частных клиниках возражений не возникнет. Страна в кольце врагов, какие могут быть здесь возражения? Отказались — значит, против нашей страны работают, есть что скрывать, автоматически считаем этот факт доказанным, — организацию закрываем, кадры «упаковываем» оптом.
Кстати, пользуясь случаем, хочу поблагодарить Министерство, которое медиков курирует, очень активно с нами сотрудничает, помогает, подсказывает, обучает, оказывает экспертную помощь, — Генеральный кадровик учтиво кивнул в стороны дамы в черном костюме и элегантных очках.
—Вы уж нас извините, — учтиво обратился к даме Председатель, — мы Вас прервали, можно сказать, на полуслове. Хотите продолжить?
— Спасибо за оценку нашей работы, — дама улыбнулась, ей было приятно, что ее заслуги отметили в кругу столь уважаемых людей, — считаю, что по сути уже все изложено. Мы по мере сил стараемся вносить вклад в наше общее дело. Я хотела бы отметить, что в интересах врачебного сообщества мы проводим огромную работу по плавному переходу здравоохранения на модель «Медицина 2030». На свободе мы создаем для врачей практически такие же условия, в которые они скоро попадут за периметром. Это делается исключительно для того, чтобы врачи без стресса сразу смогли активно включиться в работу.
На этот раз Председатель внимательно слушал и одобрительно кивал в знак поддержки слов докладчицы. Всем остальным участникам совещания было откровенно скучно. Все подряды на реализацию этого нового медицинского проекта уже были поделены… Что еще обсуждать? Не понятно, да и не интересно. Однако они терпеливо сидели, молчали, вероятно, из уважения к Председателю… а может, и из-за страха перед ним, уж больно ему нравился этот проект медицины будущего.
— Врачебное сообщество готово к переходу на модель медицины тюремного типа, — продолжила дама, — большая часть врачей уже служит в государственных медицинских учреждениях, и они хорошо знают, что такое административно-командная система управления. Они приучены без обсуждений и возражений выполнять любые команды. Если наш приказ противоречит закону или даже здравому смыслу — они все равно будут выполнять наш приказ. Беспрекословно. Мы достигли в этом плане безупречной лояльности. Мы отучили врачей от принятия самостоятельных решений. Все их действия — строго по утвержденному нами стандарту.
Врачи натренированы на интенсивный режим работы. Мы прививаем им отвращение к деньгам. Большая часть наших врачей убеждена в том, что оказание медицинской помощи — это не профессиональная услуга за деньги, а долг врача перед государством, которое его любит и заботится о нем. Мы приучили врачей к оскорблениям и побоям, они уже стали воспринимать это как неотъемлемую часть своей профессии.
Мы почти убедили врачей, что внутри периметра они будут чувствовать себя комфортнее. На свободе их окружает опасность — мы имеем ужасающую статистику нападений на медицинских работников. Внутри периметра они будут под круглосуточной охраной — это обеспечит высочайший уровень защищенности врача. Мы считаем, что медицина тюремного типа изменит жизнь врачей только к лучшему.
— Интересно излагаете, — насмешливым тоном перебил даму Генеральный кадровик, — если ваши врачи уже такие, какие нам надо, то зачем же нам их сажать за периметр? Мы тогда что, по-вашему, с Кадровым комитетом зря не покладая рук трудимся?
—Вы этот скепсис бросьте, — резко оборвал его Председатель, и его тон не предвещал ничего хорошего, — я вам поясню. Когда врач работает на свободе, за его труд нужно платить деньги. Государство должно обеспечить условия, когда врач получает достойную оплату за труд. Но денег нет, и государство в этом виновато — так считают врачи. Эта вина возлагается на всех нас, потому что мы и есть государство. Возложенная на нас вина порождает наши обязательства и при этом дает врачам право требовать от нас исполнения этих обязательств. Хотите вы этого? Хотите вы, чтобы у вас забрали права и обложили обязательствами? Хотите или нет?
В зале воцарилась тишина. Слова Председателя повисли в воздухе. Он молча оглядел всех присутствующих и после небольшой выразительной паузы мягким тихим голом произнес: «Вот и я не хочу».
— Поэтому ваша задача — возложить вину на врачей. Найдите, установите и возложите на врачей вину, как можно большую. Виновному врачу государство уже ничего не должно. Ровно наоборот — виновный врач должен государству. Вина порождает обязательства и забирает права. Помните: именно обязательства заставляют людей создавать блага для общества, и только наличие прав позволяет этими общественными благами пользоваться.
Слова Председателя рубили воздух, четкая энергичная речь обогащалась выразительной жестикуляцией…
— Для обеспечения экономического роста необходимо, чтобы обязанностей было больше, чем прав. Это — аксиома благополучия. Наша страна особая, у нас народу не нужны права, он не умеет их превращать во благо. Вспомните 90-е: всем рабочим государственных заводов дали равное право на бесплатные акции предприятия — это было реальное благо. Что из этого вышло? Пропили, продали. Акции скупили деловые барыги — проходимцы, и нам, — председатель обвел пальцем всех сидящих в зале, — порядка десяти лет понадобилось, чтобы у них эти акции отобрать. Хорошо, больницы тогда не приватизировали, а то бы мы сейчас врачебную массу в один кулак бы не собрали, пришлось бы с ними в демократию играть.
Мы не будем повторять ошибки. Народу нужны четкие приказы и обязательства, а не права и свободы.
Чем больше обязательств у общественных масс, тем больше прав, которые мы можем распределять среди эффективных бизнесменов, политиков, государственных деятелей, а ведь именно по их благосостоянию судят о богатстве нашей страны, возьмите хотя бы рейтинг Forbes.
Думаю, никто не будет спорить, что страна на международном уровне должна выглядеть благополучной, от этого зависит инвестиционный климат.

Председатель вопросительно замолчал. Никто и не думал спорить. Минутную паузу тишины нарушить никто не посмел даже своим одобрением.

— Хорошо, давайте подводить итоги, — успокоился Председатель, — есть вопросы, замечания, пожелания?
— Конечно, есть, — подключился к микрофону докладчик ФСИН, — я коротенько, их два. Первое — это пожелание: для интенсивного развития инновационного проекта «Медицина 2030» необходимо обеспечить кадровый поток врачей хотя бы 2000 человек в год. Разумеется, это должны быть врачи, которые выполняют сложные и дорогостоящие манипуляции, нам нужны профессионалы. Прошу нашего партнера — Кадровый комитет — ускорить эту работу. Из 1791 рассмотренных вариантов в прошлом голу к нам поступило только 175 — это явно недостаточный результат для нашей сети. Прошу учесть.
Председатель одобрительно кивнул. Махнул рукой, дескать, понял, продолжайте.
— Второе. Для ускорения процесса перехода на модель медицины тюремного типа предлагаю часть действующих федеральных медицинских учреждений перевести на баланс нашего ведомства. Хотя бы те, где сейчас проходят обыски. Обнесем их колючкой, вышки поставим, режим установим, Кадровый комитет подготовит массовый перевод персонала — и все, готово. Быстро, эффективно, целесообразно.
—А что, на зоне, или, как ты говоришь, за периметром, слабо медицинский центр построить? — язвительно заметил Председатель.
— Кому? Нам слабо? Да Вы моей сауны просто не видели, — обиделся докладчик ФСИН.
— Ну тогда и соображай, — опять перешел на крик Председатель, — проволокой готовые медицинские учреждения обнести — это от силы миллиардов десять, а вот новые медицинские центры строить — это триллионы рублей строительных подрядов!!! Понял? Целесообразно ему. Ты, я смотрю, о людях совсем не думаешь?..
…В дверь комнаты, где люди в черном собрались за круглым столом, тревожно и громко постучали… Затарабанили, стали долбить кулаками и ногами. Дверь, надежно подпертая шваброй, заходила, зашаталась, но не поддалась… Собравшиеся засуетились и в панике стали сдергивать с себя черное одеяние — большие черные мусорные пакеты… импровизированные микрофоны, смартфоны, «золотая» скатерть «круглого» стола — всё молнией сметалось под кровать…
— Открывайте немедленно, я требую, — слышался за дверью отчетливый голос главного врача. — Опять эта шестая палата! Ну сколько можно! Я же просил Вас, Владимир Владимирович, голубчик, ну разгоните Вы их по изолированным отделениям, поместите в палаты без дверей, под строгое наблюдение. Они нуждаются в изоляции. Вы же видите, их психическое состояние ухудшается…
 
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
БРОДЯЧИЕ МЫСЛИ: МЕДИЦИНА СВОБОДНЫХ ЛЮДЕЙ
ВИДЕО: Что страхует ОМС? Важнейший вопрос для каждого, у кого на руках полис обязательного медицинского страхования. С экспертным мнением – финансовый директор группы компаний «ЦСМ-Санталь» Евгений РАБЦУН
ДАВАЙТЕ ПОСЧИТАЕМ ВАШУ ЖИЗНЬ
«КАК ДЕЛИТЬ «ОБЪЕМЫ» В СИСТЕМЕ ОМС», – экспертное мнение президента Национальной ассоциации медицинских организаций, кандидата медицинских наук Евгения РАБЦУНА