Загрузка...
Владимир Анатольевич Асташкин родился 5 февраля 1933 года в городе Карачеве. В 1959 году окончил Смоленский государственный медицинский институт по специальности «Лечебное дело». Прошёл путь от ординатора хирургического отделения районной больницы до главного хирурга области (с 2005 по 2018 год). Заведовал хирургическим отделением детской областной больницы, в настоящее время возглавляет операционное отделение больницы. Более 20 лет был заместителем главного врача Брянской областной больницы № 1 по хирургии. Детский хирург высшей категории, общий хирург 1-й категории. Заслуженный врач Российской Федерации, награждён ведомственным знаком «Отличник здравоохранения». Главный внештатный детский хирург Департамента здравоохранения Брянской области.— Почему выбрали хирургию? Детская мечта?
— В медицину меня привела цепочка случайностей. Я родом из Карачева. Довоенный ребёнок, 1933 года рождения. В первый класс пошёл после оккупации, переростком, поэтому школу окончил в 20 лет. Вызвали в военкомат и с учётом характеристик предложили три варианта на выбор: армия, Ленинградское военно-инженерное училище или Балтийское высшее военно-морское училище в Калининграде, где учили на штурманов и капитанов дальнего плавания. Выбрал последнее. Прошёл все комиссии, а на последней вдруг подвело давление. Положили меня в госпиталь. На соседней койке капитан I ранга лежал, начал отговаривать, что семьи месяцами видеть не будем и в море не так уж много романтики… Так с аттестатом на руках я оказался в скором поезде «Калининград— Москва» — помчался в столицу поступать в инженерный институт. Но поезд, как назло, долго стоял в Смоленске, и я понимал, что не успею подать документы (приём заканчивался через несколько часов!).
Вышел на перрон, голова дурная, домой возвращаться не хочется. И вдруг слышу настойчивое: «Володь!» Это Галка, соседка, — она на год раньше окончила школу и училась в Смоленском медицинском институте. А вместе с ней председатель совета общежитий института, фронтовик, впоследствии главный анестезиолог-реаниматолог Брянской области Николай Григорьевич Добродеев. Подсказали, как документы подать, позднее сдал экзамены. Так и решилась моя судьба.
— Что вы про профессию на тот момент знали?
— Я из семьи военных, но у меня дядя фельдшером был. Вот, собственно, и всё. Начал учиться. Всё успевал! Занимался в трёх кружках — патологическая анатомия, топографическая анатомия и хирургический кружок. Увлекался баскетболом, лёгкой атлетикой и шахматами. У меня 1-й разряд по шахматам (однажды играл с чемпионом мира Михаилом Талем во время сеанса одновременной игры: проиграл на 21-м ходу, но получил книгу «Шахматные этюды» с автографом!), 1-й разряд по бегу на 1500 и на 5000 метров. Потому и сейчас по этажам легко бегаю!
И ещё в институте я понял, что в хирургию случайные люди не попадают — идут одержимые, для которых ничего больше в жизни нет. Хирургия и медицина — моя жизнь. Вся работа посвящена восстановлению здоровья больных — и взрослых, и детей. Правда, сейчас оперирую только во время дежурств. Раньше в год больше 200 операций делал. Как-то за одно дежурство во областной больнице принял 21 больного и сделал 11 операций.
— Первую операцию помните?
— Ещё бы! В нарушение правил мне позволил оперировать аппендицит врач одной из смоленских больниц. Его жена родом из Карачева, работала у нас на кафедре. С третьего курса я ходил вместе с ним на дежурства. Конечно, студентам не разрешается делать операции, но он в меня поверил.
После пятого курса проходил субординатуру в районной больнице Вязьмы, и тамошний заведующий, кандидат наук Футорный оставлял меня на дежурства одного. Я тогда уже точно понимал, что буду хирургом.
На кафедре оставляли — отказался. В Брянске места хирурга не было, предлагали что угодно, только не хирургию — урологию, гинекологию, терапию, эндокринологию. Две недели ходил, добился, чтоб оставили в регионе. Даже пришлось пригрозить приглашением в районную больницу города Осташков в Тверской области. И в 1959 году вместе с женой меня отправили в Рогнединский район. Жена работала терапевтом и эндокринологом, а я — хирургом.
Одноэтажную деревянную больницу в Рогнедино только что построили. Операционный блок отличный, 20 хирургических коек. Два хирурга из больницы уехали, третий попал в аварию. Несколько месяцев я работал один, ассистентом брал гинеколога. В больницу вызывали каждый день. Бывало, больничный сторож подойдёт к окну и клюкой стучит: «Анатольич, в больницу!» — телефонной связи не было.
Через какое-то время оправился от травмы Василий Михайлович Коротков — военный хирург. Меня поражало, как он работал двумя руками одинаково! Многому меня научил, но его пригласили в Брянск, и я снова остался один.
— Расскажите о сложных случаях той поры.
Как-то ночью поступила женщина с резкой болью в животе и правом подреберье. Осмотрел её и однозначно поставил диагноз: деструктивный холецистит, желчный пузырь воспалён. А я ни разу не делал холецистостомию. В соседней Дубровке хирург был в отпуске. Тогда я позвонил главному хирургу области Надежде Михайловне Дьяченко: она разрешила обращаться в любое время, если возникнут сложности. Выслушал её советы, она дала добро на операцию. Пациентку ввели в наркоз, я зашёл в живот (технически было тяжеловато в первый раз), удалил пузырь, всё сделал по науке. Это был 1959 год, мне 26 лет. Пациентка пошла на поправку.
Без помощника в районе я проработал год, даже резекцию желудка делал. Но варился в собственном соку, а мне хотелось учиться. А когда у меня появился помощник, Леонид Владимирович Дубинин и Надежда Михайловна Дьяченко оформили приказ по облздравотделу: откомандировать меня на 4 месяца в областную хирургию.
За это время я самостоятельно сделал в областной больнице 70 операций, ассистировал ведущим хирургам, светилам! Мне доверили сделать правостороннюю гемиколэктомию — операцию по удалению опухоли толстого кишечника. Операция прошла успешно. По окончании стажировки Надежда Михайловна заручилась взять меня в областную больницу. Пообещали квартиру в Брянске, а я возьми и расскажи это районному начальству и главврачу в Рогнедино… Мог там и остаться. Уже подумывал о переезде в Орёл, но Рогнединский район расформировали. Я переехал в Брянск. Правда, вместо квартиры на первое время получил комнатку на территории больницы. За поддержку благодарен бывшему главному врачу областной больницы Герцу Моисеевичу Тейфу.
— Вы стояли у истоков создания отделения детской хирургии в регионе. Вспомните, как это было.
— Это был 1962 год. Детской хирургии на тот момент в регионе не было, детей оперировали «взрослые» хирурги Николай Михайлович Амосов и Александр Алексеевич Шалимов, а все «сложные случаи» отправляли авиацией в Ленинград и Москву.
Как-то вызывает Надежда Михайловна ортопеда-травматолога Олега Петровича Пронина и меня. Говорит: «Володь, ты самый молодой, надо развивать в области детскую хирургию». Так с её лёгкой руки появилось детское ортопедо-травматологическое отделение с хирургическими койками. Работали там с заведующим Олегом Петровичем Прониным вдвоём. Но прежде меня отправили на учёбу в Москву, в больницу св. Владимира к легендарному детскому хирургу Станиславу Яковлевичу Долецкому. Он с первого дня меня выделял и в конце обучения предложил возглавить хирургическое отделение в больнице на заводе имени Лихачёва.
— Трудный был выбор?
— Конечно. Очень трудный. Мне казалось, что я наплюю в душу своим наставникам, и в первую очередь главному хирургу Надежде Михайловне Дьяченко, но и предложение Долецкого было заманчивым. Решил посоветоваться с супругой — она была категорически против. Говорила: «Я тебя здесь не вижу, а там и подавно!» Женскую логику не перебьёшь! Остался.
— Как вы думаете, какой главный инструмент хирурга? Золотые руки?
— Золотая голова! Так учил нас Николай Михайлович Амосов. А золотые руки к ней приложатся. И одержимость нужна. У меня успешных операций много. Неблагоприятный исход был в тех случаях, когда медицина оказывалась бессильна. Надежда Михайловна научила меня двум правилам: хирургия — это сердце на ладони. В руках хирурга — жизнь человека. И вторая фраза, которую она часто повторяла: «Руки не подложишь». Нужно иногда смириться, что не всё в твоих руках…
Случаи из практики. Дятьково. Ребёнок остался один дома. В квартиру забрался грабитель, девочка стала кричать, преступник ударил ей ножом в спину и выскочил в окно. Девочку доставили в местную больницу, её положили под капельницу, подготовили операционную, позвонили нам в отделение. Я попросил не трогать нож и срочно выехал. Домчали меня быстро, подготовился к операции. Вскрыв грудную клетку, я увидел, что нож насквозь прошёл лёгкое и его остриё упиралось в аорту. Одно неловкое движение — и наступит мгновенная смерть! Нож осторожно вынули, ребёнок выжил.
А в другой раз привозят 5-летнюю девочку с желудочным кровотечением, в тяжелейшем состоянии. Кровотечение никак не остановить. Созываю консилиум, самых опытных хирургов, и все как один говорят: увы, медицина бессильна. Порекомендовали продолжать консервативную терапию. Я остался один и думаю: у девочки шансов выжить — ноль, но если сделать операцию, хотя бы 1% остаётся. Бегу к Сергею Ивановичу Лысенкову, замечательному доктору, прошу: «Давай возьмём на операцию». И вместе к начальству за разрешением. Операция была крайне сложной. У девочки диагностировали внепечёночную портальную гипертензию, из-за которой расширились сосуды желудка и других органов, началось кровотечение. Мы с Сергеем пересекли желудок и снова сшили, удалили селезёнку, перевязали другие расширенные сосуды. Девочка выжила и стала расти после операции как на дрожжах. Прошли годы. Вызывают меня в роддом для консультации. И вижу: эта девочка! Ей двадцать один год, пришла рожать, врачи против: с её заболеванием требуют прервать беременность. Я объяснил, что риски велики, но она решила сохранить ребёнка. Родила благополучно, но через два года снова попала в реанимацию, и, к счастью, её снова удалось спасти. Оперировали её тогда вдвоём с заведующим хирургическим отделением Сергеем Ивановичем Зеленским.
И такой случай был: поступает девочка лет 7–8 с болью в животе. Обследуем, надо оперировать. Захожу в живот, всё «замуровано», похоже на огромную опухоль. Вызываю Надежду Михайловну, она подтверждает мой диагноз. Понимаю, что медицина бессильна, делаю биопсию, зашиваю, отпускаем домой, по сути, умирать…
С тех пор прошло десять лет. И вдруг звонят коллеги-гастроэнтерологи. Говорят: «Нужен ваш совет, придите — здесь девушка, которую вы оперировали». И я вижу: стоит красивая молодая девушка, в животе — никаких следов опухоли, анализы чистые. И девочка жива. И никто не знает, что там произошло. Бывает, даже опухоли рассасываются.
— И как думаете, что это было?
— Чудо!
Важно отметить, что в это непростое время, связанное с коронавирусом, детская областная больница под руководством главного врача, заслуженного врача РФ Виктора Ивановича Алексы и при помощи заместителя директора департамента здравоохранения по охране материнства и детства Ольги Ивановны Чирковой ни на один день не прерывала работу и в полном объёме оказывает плановую и экстренную помощь детям города Брянска и области. А операционное отделение больницы и день, и ночь обеспечивает операционную деятельность больницы.
Пресс-релиз Департамента здравоохранения Брянской области
по материалам журнала “Брянская ТЕМА”
