Загрузка...
Городская клиническая больница №18 Уфы работает как ковид-госпиталь с апреля 2020 года и до настоящего времени.
Сейчас здесь лечатся более трехсот человек, тридцать человек — в реанимации, в тяжелом и крайне тяжелом состоянии, четыре человека — дышат с помощью аппарата искусственной вентиляции легких.
Врачи здесь по-прежнему работают по сменному графику: выходят на суточное дежурство, шесть часов находятся в «красной» зоне, отдыхают шесть часов, потом сменяют коллег.
…Нас сопровождает главный врач ГКБ 18 Айрат Рахматуллин.
Мы проходим в чистую зону, снимаем гражданскую одежду и облачаемся в спецкостюм. Заботливые медсестры тщательно заклеивают все стыки одежды — на голове, руках и ногах.
«Чтобы обеспечить герметичность», — говорят они.
Слышу «удачи!» и мы переступаем порог шлюза, поднимаемся в реанимацию.
— Здесь находятся наиболее тяжелые пациенты с сопутствующими заболеваниями и пневмонией. Это осложняет лечение и процесс реабилитации. Представьте, у человека инфаркт, инсульт или другая хирургическая патология, плюсом идет пневмония со значительным поражением легких, — поясняет Айрат Рахматуллин.
Шестой этаж. В реанимации тяжелые звуки, которые сложно выдержать без эмоций. Дыхание сквозь стон. Большинство дышит через трубку изо рта, грудь ритмично поднимается под действием нагнетаемого аппаратом воздуха, пищат мониторы. Здесь те, кто находится на инвазивной и неинвазивной вентиляции легких, а также нуждающиеся в кислородной поддержке и требующие круглосуточного наблюдения реаниматолога.
Те, что дышат через маски — в сознании. Те, что на ИВЛ, могут быть в медикаментозном сне, но чаще тоже все слышат и понимают. По словам врачей, трубка помогает дышать, хоть и ограничивает в движении.
У одной пациентки стремительно падает гемоглобин, ей уже дважды проводили переливание крови, врачи ищут причину. Прямо в реанимации эндоскопическим зондом провели обследование желудка, взяли биопсию.
И все это на фоне тяжелых осложнений коронавируса и недостатка кислорода.
Назвать средний возраст госпитализированных в реанимацию нельзя — видны лица и молодых мужчин, и женщин в преклонном возрасте. Ни один — не вакцинирован.
Вот самая обычная женщина, которая, казалось, вчера ходила по улицам и в магазин, планировала отпуск на юге, сейчас дышит через маску и лежит в прон-позиции на животе.
Снова война
В мирное время в реанимации достаточно 15 коек, сегодня здесь дополнительно развернут реанимационный зал рядом с постом медсестры. В ординаторской отделения оперативка.
«Губайдулин — температура высокая, терапию продолжаем. Липатова — вызвали эндоскописта, нарастает анемия, ищем причину. Семенова — отрицательная динамика, переведена на ИВЛ, в динамике вероятно трахеостомия. Ковалева — оперирована по поводу желчекаменной болезни, снижаем сахар, хирурги наблюдают. Андреева — провели трепанацию черепа, стабильна, в сознании, на вопросы отвечает, возможен перевод в хирургическое отделение», — докладывает дежурный врач.
Внезапно совещание докторов прерывается: одной из пациенток требуется седация. У нее из-за волнения нарастает гипоксия.
– Состояние здесь у всех тяжелое, у всех сопутствующие серьезные патологии.Хороший сценарий — улучшение сатурации, снимаем с ИВЛ и переводим в отделение. Плохой сценарий — известный…, — говорит врач-анестезиолог реаниматолог Надежда Токарева. — К этому привыкнуть невозможно, ведь к смерти нельзя привыкнуть. К нам приходят молодые коллеги, они начинают работать с этого отделения — это не есть хорошо. Выходит, что они видят только смерть, тяжелое течение болезни. Хотелось бы, чтобы они работали в обычной жизни и получали удовольствие от работы, побеждали болезни. Совсем недавно, в доковидное время, у нас были очень красивые реанимации! Как правило, больные после операции, когда все страшное и серьезное позади. Два дня на поддержке и в отделение, путевка на выздоровление. Здесь пациенты в состоянии тяжелой борьбы за жизнь круглосуточно, неделями. Мы плачем по мирному времени, — из глаз сурового врача-реаниматолога брызнули слезы.
Вирус сменил лицо
Главный врач больницы Айрат Рахматуллин рассказывает, что по сравнению с началом пандемии вирус видоизменился, течение его осложнилось, добавились новые симптомы.
— Ковид 2021 года с трудом поддается лечению с помощью привычных схем, больные переносят его значительно тяжелее, — говорит врач. — Те методики, которые мы применяли, работают не так эффективно, и продолжительность лечения увеличивается. Это усугубляет состояние и прогноз пациента.
Мы ведем статистику. Людей пожилого возраста больше, они тяжелее болеют. Больше страдают и пациенты с ожирением, у них, как правило, есть сопутствующие эндокринные патологии, сахарный диабет.
Айрат Рахматуллин тоже тяжело переболел коронавирусом в конце 2020 года и признался, что повторения бы не хотел.
«Самая эффективная на сегодня мера профилактики — вакцинация. Я пойду прививаться», — сказал он.
Ляйсан Хисматуллина работала терапевтом. Сейчас она — заведующая одного из отделений инфекционного госпиталя.
«Тяжелые запоминаются, к ним привыкаешь, пока лечишь, переживаешь. К сожалению, вирус по-прежнему непредсказуем, но мы делаем все возможное. Конечно, такая обстановка оставляет свой отпечаток. Выгораем эмоционально. Но когда горишь в общем «котле», в своем коллективе, где все делают тяжелую работу, лишения переносятся легче. Отсюда, из реанимационного отделения ГКБ № 18 могу передать следующее: беречь себя и обязательно вакцинироваться!» — сказала Ляйсан.
Думал — пронесет
Константин Витальевич Туманцев лежит в отделении уже пять дней и сейчас уже держится молодцом — перед журналистами даже попытался снять маску с кислородом.
«Все начиналось как обычная простуда — ОРЗ, температура, кашель, одним словом, стандартный набор. Сдал анализ — ковид. Состояние стало хуже, лег в больницу», — рассказывает мужчина.
Видно, что человек, как может, радуется жизни: в изголовье телефон с фильмом на паузе.
«Врачи говорят: организм молодой, сдюжим! — смеется он. — Честно говоря, думал, пронесет: птичий и свиной грипп пролетел мимо, думал, и эта зараза не зацепит. Не получилось. Нужно было вовремя вакцинироваться», — говорит Константин.
Не рассчитывал на милости судьбы и был готов дать отпор вирусу 49-летний Дмитрий Кондаров.
По его словам, он соблюдал все рекомендации: носил маски, перчатки, но, как он говорит, «случайности случаются». Итог — три недели в стационаре, реанимация и аппарат искусственной вентиляции легких.
Но сейчас его поздравляют с выпиской: он бодро собирает вещи, правда, пока не снимая с лица маски с кислородом.
— Я болел долго, прошел по самому тяжелому сценарию — со цитокиновыми штормами и прочим. Неделю дома, неделю в реанимации, неделю в отделении. Врачи делают все возможное, методики есть, лекарств хватает. Кислород уже отключаю, пока стою, он еще нужен, а в состоянии покоя живу сам, дышу сам: это показания для выписки, — говорит Дмитрий.
В больнице тоже выполнял все рекомендации докторов, делал дыхательные упражнения, лежал в прон-позиции, и даже в реанимации на ИВЛ делал гимнастику.
— Я физик по образованию, знаю, что такое кислород. Методически проводил измерения сатурации, снижал концентрацию и старался как можно быстрее восстановиться и выписаться. Однозначно понимаю, что общепринятые меры безопасности надо соблюдать, потому что это, несмотря ни на что, работает. И вакцинироваться.
— Что будете делать после выписки?
— Жить!
Пресс-релиз Министерства здравоохранения Республики Башкортостан
