Загрузка...
Необходимо пересмотреть массу нормативных актов, чтобы декриминализовать профессию врача. Этой работой Комитет Госдумы по охране здоровья займется в осеннюю сессию, рассказал в интервью Дмитрию Литвинову («Парламентская газета») его председатель Бадма Башанкаев.
— С какими инициативами комитет и вы лично планируете выйти в осеннюю думскую сессию?
— Одна из них связана с изменениями в Федеральный закон «Об основах охраны здоровья граждан…» в части, регулирующей процедуру патолого-анатомических вскрытий. Наше предложение — узаконить передачу невостребованных для захоронения тел в мединституты. У студентов нет биоматериала, они изучают топографическую анатомию в теории. В лучшем случае — на интерактивном анатомическом столе «Пирогов» с 3D-атласом. Разве это полноценное обучение? Особенно если речь идет о хирургах и акушерах-гинекологах.
У нас есть предложения, которые касаются организации оказания онкогематологической помощи и сопроводительной терапии в онкологии. Также речь идет о возможности повысить доступность терапии при орфанных заболеваниях у взрослых. Система лекарственного обеспечения орфанных пациентов до 18 лет работает эффективно.
Очень важный законопроект, над которым мы уже работаем, — передвижные аптеки в отдаленных пунктах с малой численностью населения, где открывать аптеки нерентабельно. Следует определить размеры торговых надбавок, чтобы старики, основные жители удаленных сел, не переплачивали за лекарства, поскольку транспортные расходы аптек наверняка войдут в их стоимость.
Еще одна актуальная тема — дебюрократизация медицинской деятельности. Здесь мы также подготовили предложения, предварительно опросив врачей. Я уже говорил: страна занимается цифровизацией медицины, при этом оформление документации и заполнение разных форм в компьютере отнимает у врача много времени, забирая это время у пациента. Так не должно быть. Конечно, у бюрократизации медицины есть бенефициары в лице разных ведомств, которые начнут сопротивляться, но мы считаем, что все получится.
И, наконец, важнейший проект комитета, в том числе и для меня лично как для человека, пришедшего из практического здравоохранения. Декриминализация медицинской деятельности. Хватит кошмарить врачей и сажать по 238-й статье! У нас дефицит кадров, при этом опытные специалисты уходят из профессии, а молодые ребята начинают думать, стоит ли им работать в такой непредсказуемой напряженной системе. По закону врачи оказывают не медицинскую помощь, а медицинскую услугу. Это очень коробит. И 238-я статья — как дамоклов меч.
(Статья 238 УК РФ. «Производство, хранение, перевозка либо сбыт товаров и продукции, выполнение работ или оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности»)
Оказалось, что реализовать благую идею декриминализации медицинской деятельности непросто, необходимо пересмотреть массу нормативных актов, находящихся в ведении разных министерств и служб. Но мы уже многое сделали и будем продолжать эту работу. И здесь мы всегда чувствуем поддержку коллег из практического здравоохранения.
— Как сегодня обеспечена фармбезопасность в России? Можно ли добиться полного суверенитета при производстве препаратов?
— У многих есть ощущение, что с российского рынка ушли все западные фармкомпании. Это не так. Но если их руководство все-таки «напрягут» и скажут «хватит»? Так что задача более чем серьезная. Над ней активно работают все — Госдума, Совет Федерации, Минпромторг, Минздрав.
Заводы, которые преобразовывают импортные субстанции в лекарства, — это хорошо. Но это же не российские препараты. Компоненты импортные, таблетки штампуются на импортном оборудовании, упаковываются в блистеры из импортной фольги. Решение проблемы лежит все-таки в производстве самих субстанций, но их выпускают лишь несколько российских предприятий.
На одной из конференций представитель Минздрава сказал, что наша фармпромышленность способна заместить от 60 до 80 процентов из 810 наименований препаратов, входящих в перечень ЖНВЛП. Звучит обнадеживающе, но пока, по данным экспертов РАН, 96 процентов субстанций для производства лекарств мы покупаем за рубежом. И здесь я вижу задачу парламентариев в том, чтобы успеть подготовить нормативно-правовую основу для развертывания отечественного фармацевтического производства на случай, если импорт остановится. В перечне ЖНВЛП по-настоящему критически значимых препаратов примерно 150, значит, хотя бы их или большую их часть необходимо начать немедленно выпускать в России.
— Одним из самых резонансных законов весенней сессии стала инициатива о запрете смены пола в России. Притом что она касается весьма незначительного круга лиц, почему она стала столь обсуждаемой?
— Да уж, этот законопроект стал самым сложным. Слишком многое сошлось. Уважение к нашим традиционным ценностям, недопущение ЛГБТ-вакханалии, сопротивление защитников трансгендерности, в том числе из числа врачей, сохранение прав детей с врожденными аномалиями. Детей, которые страдают от гендерной патологии, имеют показания к хирургическому вмешательству и гормональной терапии. Теперь по медицинским показаниям до 18 лет разрешена смена пола и анатомически, и документально, но коммерческая медицина в этом участвовать не будет.
Отмечу, кстати, что никто, включая Минздрав, не знает показателей истинной заболеваемости гендерной дисфорией в России. Мы не смогли получить информацию о проведенных операциях по смене пола. Нет статистики. Определенные данные есть в системе ЗАГС: в прошлом году около трех тысяч человек принесли справки из коммерческих клиник и заявили о намерении сменить паспортный пол. При этом гормональную терапию или хирургическую коррекцию прошли не больше сотни из них. Для чего смена паспортного пола потребовалась остальным? Никто из экспертов не смог этого объяснить.
Некоторые психиатры и пластические хирурги считают, что запрет устанавливать было не нужно. Но мы убеждены: большинство россиян не хотели бы видеть в своей стране то, что происходит в ряде западных стран, где к вопросу смены пола относятся либерально до абсурда.
— Вы выступили против легализации разделов Международной классификации болезней (МКБ) по ЛГБТ и педофилии. О чем именно идет речь и почему это важно?
— Если коротко, то МКБ-11 в этих вопросах доходит до неприемлемой степени лояльности. То, что раньше считалось патологией, потом — «почти патологией», сейчас стало уже «почти нормой».
Получается, например, что педофила будут лечить, только если он сам этого захочет? Как такое возможно?
Поэтому Госдума приняла постановление, в котором рекомендует Правительству не легализовывать разделы МКБ-11 по ЛГБТ, педофилии и трансгендерности. Мы считаем, что на территории России нужно сохранить прежние коды — МКБ-10, связанные с расстройством половой идентификации, в том числе транссексуализмом, трансвестизмом, расстройствами сексуального предпочтения, включая педофилию.
